Форум » Болталка » Стихи, цитаты, фразы » Ответить
Стихи, цитаты, фразы
Cassiopeia: Давно хотела открыть эту тему. Смысл такой: выкладываем стихи, цитаты, фразы которые затронули душу, заставили задуматься или же посмеяться. Я просто маньяк подобных вещей, вот и подумала, почему бы не втянуть и вас? Оформление поста следующее: фраза или цитата, желательно в кавычках, с указанием автора, если такой известен)) Попрошу пока что не комментировать, а просто делиться сокровищами. Уау!
alada: Фрааай...о-бо-жа-ю. простыми словами и всегда в точку. Cassiopeia пишет: я прямо завидую тому, что у тебя есть этот сборник приезжай на Капу, я тебе такой подарю, только побольше, честно *умильно заглядывает в глаза*
alada: Женщину теряешь так же, как свой батальон: из-за ошибки в расчетах, приказа, который невыполним, и немыслимо тяжких условий. И еще из-за своего скотства. (Эрнест Хеммингуэй) А вот одиночество - настоящее одиночество без всяких иллюзий - наступает перед безумием или самоубийством (Эрих Мария Ремарк) Кто одинок, тот никогда не будет покинут. Но иногда, вечерами, рушится этот карточный домик, и жизнь оборачивается мелодией совсем иной – преследующей рыданиями, взметающей дикие вихри тоски, желаний, недовольства, надежды – надежды вырваться из этой одуряющей бессмыслицы, из бессмысленного кручения этой шарманки, вырваться безразлично куда. Ах, жалкая наша потребность в толике теплоты; две руки да склонившееся к тебе лицо – это ли, оно ли? Или тоже обман, а стало быть, отступление и бегство? Есть ли на этом свете что-нибудь кроме одиночества? (Эрих Мария Ремарк)
Cassiopeia: Марсианские Боги живут там, где солнце не тонет, Опускаясь на алые волны барханов. Там, где звездный песок проливается им на ладони, Оставляя сквозные, искристые раны. Меж расколотых плит и оплавленных временем башен Марсианские Боги танцуют, звеня бубенцами... Только б нам не забыть: миг прощанья не страшен, Если все, что случилось - случилось не с нами. Под холодной луною не мы покидали, как воры, Этот берег, разорванный смертью на части, И во мраке не наш растворялся серебряный город, Не над нами рвались от ветров корабельные снасти. Возле сумрачных скал, под багровым от крови закатом Превращались изгнанники в лунные тени, И пески хоронили их славу, знамена и латы, И сменялись веками часы и мгновенья. Марсианские Боги идут средь пустующих пашен. Там, где тень моя ищет тебя меж другими тенями. Только б нам не забыть: миг прощания... страшен! Даже если все то, что случилось - случилось не с нами. (с) Алад, не дразни меня! Капа - сейчас моя главная сердечная боль((
alada: цепануло. "я поражаюсь, сколько странных НЕмужчин развелось. вместо того, чтобы защищать, и помогать, и любить, они кричат: «спааааси меня!!!» и ломают всю твою жизнь, и все твои принципы, и все что у тебя было «до». причем вначале они милые и чудесные, и такие настоящие мужчины. и ты вся такая принцесса, а потом бааабааах…..и ты остаешься в чистом поле с примитивным орудием защиты. и вынуждена уже просто с огромными испуганными глазами тупо отбиваться от своего принца, который ползет из развалин вашего замка и продолжает орать: «нууу спааасссиии меня!! или люби таким, какой я есть!! потому что я не хочу потрудиться и поменяться, мне леееень!!! Ну потееерпиии меня, ты же меня любишь,у меня кроме тебя никого нет!!!». разумеется, у него больше нет такой доброй дуры, которая столько вынесет…" (с)
gingerredwitch: А. и Б. Стругацким Теперь в Арканаре не то, что полвека назад. Мы и сами не те. Запрятана совесть на дальнюю полку; любовь не стоит за окном... Вчера в метрополию звали. Хотелось, но здесь я – в родной пустоте, А там бы жила во всеобщем уютном довольстве, но всё же чужом. Мы стали стары, и, что самое страшное, духом - И чтоб не подохнуть, мы стерпим плевок и удар. Мы в страхе всё время, когда не бываем «под мухой»... И это мой дом, это мой золотой Арканар. Теперь в Арканаре не то, что полвека назад и не то, что вчера: То серое воинство юных скотов, то монахи с мечами – бардак! И головы мудрых людей пополняют корзины под крики «ура», И песен уже не споёшь, и картины уже не попишешь никак. Но главное – как мы бухаем, ого! – в подворотнях, в домах, в кабаках; Лежат бездыханные наши тела без надежды проснуться в раю... Вчера в очень странном притоне я слушала сказки о добрых богах, Что наши поддатые души спасают - может, спасут и мою. Власть, заменяя другую, свергается третьей. Король наш отравлен, наместник нечестен и стар. Всё чаще казним, и всё реже рождаются дети - Но это мой дом, мой родной, мой больной Арканар. Теперь в моём доме такие дела, о которых напишут потом, Что был-де период расстройства умов, но за ним наступил ренессанс! А как вам такое – нечаянно встать в лужу крови в подъезде своём? Конечно, свобода и братство наступят, но это случится без нас. Мы встретимся молча, столетья спустя, на рассвете И будем взирать, как с земли поднимается пар, Как над Арканаром зелёное солнышко светит И птицы поют, и, проснувшись, поёт Арканар... Ведь, чёрт побери, это всё-таки мой Арканар... (С) Е. Болдырева
alada: gingerredwitch пишет: Теперь в Арканаре не то, что полвека назад. Мы и сами не те. Джинджи, это ТАК в тему... пишу сейчас для студенческой газеты признание в любви рецензию на "Трудно быть Богом"...Арканар прочно сидит у меня в голове. такие строчки точные, сильные... спасибо в очередной раз за "наводку" на Болдыреву Милая Герда, что тебе этот Кай? Он Королеве Снежной подходит больше. Горькая vita станет едва ли dolce, Сколько её капризам ни потакай... Милая Герда, "вечность" в кусочках льда Так серебрится! – долго глядеть опасно. Милая Герда, разве тебе не ясно: Сердце растает – душу зальёт вода! Ну, разверни оленя, назад, назад, Ты же своей любовью погубишь Кая, Что ему, в самом деле, любовь людская? – Он Королеве Снежной смотрел в глаза! Ну, не глупи, придумай другой финал – Бабушке корвалола накапай в чашку. Кая забудь, он – прожитый день, вчерашний. Он о тебе ни разу не вспоминал... (Вероника Сенькина)
alada: ...можно списать на весну и послать всех на х*й стать самой праведной, а над плахой с кровью, да в смирительной чтоб рубахе в небо синее заорать. ведь мне есть что тебе сказать. мне есть что тебе сказать! говорят мы любим всегда не тех, и не тех калечим. может время лечит тебя, но меня не лечит я углями слов разъедаю плечи, я из трещин губ выжимаю сок. а твоя откровенность меня калечит пулемётной очередью в висок. (Виктория Миловидова) Расстояние - лучший врач. Расставания больше встреч. Драгоценно то, что хватило ума не присвоить, не сфотографировать, не облечь Ни в одну из условностей; молчанье точней, чем речь. Того, чего не имеешь – не потерять. Что имеешь – не уберечь. (с) Вера Полозкова
Cassiopeia: Алад, утащила стих про Герду в тему ЯгПлю. Я тебя обожаю.
alada: вот ещё обожаемая и до дрожи откровенная Вера Павлова: *** Сквозь наслоенья дней рождений все лучше виден день рожденья. Сквозь наслоенья наслаждений все наслажденней наслажденье вобрать и задержать в гортани большой глоток дождя и дыма... Чем ближе мы подходим к тайне, тем легче мы проходим мимо. * * * Как Мириам, как Жанна, ты пребываешь девой, сколько б ни воображала, будто гуляешь налево, сколько бы ни гуляла, с кем бы ни залетала, любовь, ты - вечная дева, нескончаемое начало. * * * Увидеть тебя и видеть, и видеть тебя, и видеть, и видеть, и вдруг решиться поднять на тебя глаза... * * * Снаружи это называется Подъезд. И изнутри - Подъезд. Скажи, нелепость? Ему бы надо называться Крепость, Мотель Для Мотыльков на сотню мест чудесно спальных. Голубям - карниз, а нам с тобой - двуспальный подоконник. где птицам - вверх, там нам с тобою - вниз. Но ведь не на пол же, неистовый поклонник, не на пол? На пол. Кафелем разбит на параллели и меридианы, качнулся мир. Пять этажей знобит. Скажи, а ты, как я? Такой же пьяный? Ты на коленях предо мной, а я перед тобой, не важно, что спиною, повержены - скажи, душа моя? - любовью. Подзаборною. Земною. * * * Что завтра? Завтрак. Завтракать вдвоем, и послезавтракать вдвоем, и после обеда спать с ребенком, если в ясли, проспав, его решили не вести, и долго ужинать - до девяти, до информационной до программы - что нового? А то, что самый-самый любимый муж на свете - это ты, что больше не боюсь ни простоты, ни старости, что дом - прообраз храма, что завтра - завтрак. * * * Дневник, в котором слово Ты встречается едва ли не чаще, чем Я, в котором настоящее время - так, для красоты, в котором не слова - кристаллы, как соль на нитке (опыт, пять по физике) - все солью стало, что было сердцем, переворачивавшимся в груди, как плод на восьмом месяце, от внезапного: ты где-то здесь... * * * А может быть, биенье наших тел рождает звук, который нам не слышен, но слышен там , на облаках и выше, но слышен тем, кому уже не слышен обычный звук... А может, Он хотел проверить нас на слух: целы? без трещин? А может быть, Он бьет мужчин о женщин для этого? * * * Жизнь меня ловила на живца и ловила. Так вкусна наживка, что готова повторять ошибку до крючка, до точки. Без конца
opheliac: Ты был вожаком, и щенки истекали желанием стать тобой. Ты был беспощадным,шакалы не смели заметить твоих седин. Но шкуры линяли, и падали луны, и падаль всходила травой. Вчера за тебя была стая, Акела. Сейчас ты остался один. Ты слишком ослаб, твои когти застряли в загривках охот и побед. Шакалы ведут за рукав твою старость, они уже взяли твой след. Им хочется видеть, как ты подыхаешь, больной и покорный, как пёс.Но я не отдам твоё тело, Акела, врагам не отдам твоих слёз. Как рано. Рассвет заалеет, как рана - пока же не слышно и птиц. Крадусь, не дыша, прикрываясь туманом, охоте приходит конец. Ты спишь на земле,твои боги, Акела, зажмурившись, падают ниц. Я сделаю то, что они не посмели. Ты сам так учил, отец. (c) hero_in Колокольчик звенит. Герда бьёт по будильнику и продолжает спать. Кай придёт разбудить, Кай подарит цветы, насмешит, позовёт гулять. Он прекрасен, как Бог, как Адонис, придуманный тысячу лет назад. Герда тает, к нему прикасаясь. Не тают лишь льдинки в его глазах. Королева наденет прозрачное платье, коснётся запястья иглой. Ей так нравятся мальчики. Некоторых она забирает с собой. Королева играет в опасные игры, но кровь её холодна. Королеве не нужен никто, и она никогда не бывает одна. Под сияньем софитов -- северных звезд -- Королева исполнит роль. И она совершенна, как может быть Смерть, из которой изъяли Боль. Принимает Любовь внутривенно, смеётся, пришпоривая коней. Нет того, с чем не сможешь расстаться, чтоб навечно остаться с ней. Кай под кайфом. В крови у него героин, а в глазах покой. Кай поёт под гитару про детские сны, про расставшихся брата с сестрой. Чувства те же, вот только всё реже встречается солнце в его стишках. Ради смеха сегодня он выложил ВЕЧНОСТЬ из белого порошка. Герда скачет на север, но север не найден, его замела метель. Колокольчик звенит. Где ж ты, мальчик, зачем ты ложишься в её постель? Я теряю себя каждый раз, как она твоих нежных касается век... Подломились колени оленя, и, вскрикнув, Герда упала на снег. Кай играет свой блюз, Королева пьёт виски со льдом и глядит в окно. Ей немного наскучил сюжет, но в целом -- ей нравится это кино. Герда спит. Её боль отступает. Её обступает заснеженный рай. Что ж -- почти хеппи энд. Только Герде не нужен Бог. Герде нужен Кай. (c) hero_in
alada: opheliac пишет: Ты был вожаком, и щенки истекали желанием стать тобой. вот это просто потрясающее...узорной красоты.) не удержусь и процитирую целиком любимый диалог из "Трудно быть Богом" Стругацких... — А что, если бы можно было изменить высшие предначертания? — На это способны только высшие силы... — Но все-таки, представьте себе, что вы бог... Будах засмеялся. — Если бы я мог представить себя богом, я бы стал им! — Ну, а если бы вы имели возможность посоветовать богу... — У вас богатое воображение, — с удовольствием сказал Будах. — Это хорошо. Вы грамотны? Прекрасно! Я бы с удовольствием позанимался с вами... — Вы мне льстите... Но что же вы все-таки посоветовали бы всемогущему? Что, по-вашему, следовало бы сделать всемогущему, чтобы вы сказали: вот теперь мир добр и хорош?.. Будах, одобрительно улыбаясь, откинулся на спинку кресла и сложил руки на животе. Кира жадно смотрела на него. — Что ж, — сказал он, — извольте. Я сказал бы всемогущему: «Создатель, я не знаю твоих планов, может быть, ты и не собираешься делать людей добрыми и счастливыми. Захоти этого! Так просто этого достигнуть. Дай людям вволю хлеба, мяса и вина, дай кров и одежду. Пусть исчезнут голод и нужда, а вместе с тем и все, что разделяет людей». — И это всё? — спросил Румата. — Вам кажется, что этого мало? Румата покачал головой. — Бог ответил бы вам: «Не пойдет это на пользу людям. Ибо сильные вашего мира отберут у слабых то, что я дал им, и слабые по-прежнему останутся нищими». — Я бы попросил оградить слабых. «Вразуми жестоких правителей», — сказал бы я. — Жестокость есть сила. Утратив жестокость, правители потеряют силу, и другие жестокие заменят их. Будах перестал улыбаться. — Накажи жестоких, — твердо сказал он, — чтобы неповадно было сильным проявлять жестокость к слабым. — Человек рождается слабым. Сильным он становится, когда нет вокруг никого сильнее его. Когда будут наказаны жестокие из сильных, их место займут сильные из слабых. Тоже жестокие. Так придется карать всех, а я не хочу этого. — Тебе виднее, всемогущий. Сделай тогда просто так, чтобы люди получили все и не отбирали друг у друга то, что ты дал им. — И это не пойдет людям на пользу, — вздохнул Румата, — ибо когда получат они все даром, без труда, из рук моих, то забудут труд, потеряют вкус к жизни и обратятся в моих домашних животных, которых я вынужден буду впредь кормить и одевать вечно. — Не давай им всего сразу! — горячо сказал Будах. — Давай понемногу, постепенно! — Постепенно люди и сами возьмут все, что им понадобится. Будах неловко засмеялся. — Да, я вижу, это не так просто, — сказал он. — Я как-то не думал раньше о таких вещах... Кажется, мы с вами перебрали все. Впрочем, — он подался вперед, — есть еще одна возможность. Сделай так, чтобы больше всего люди любили труд и знание, чтобы труд и знание стали единственным смыслом их жизни! Да, это мы тоже намеревались попробовать, подумал Румата. Массовая гипноиндукция, позитивная реморализация. Гипноизлучатели на трех экваториальных спутниках... — Я мог бы сделать и это, — сказал он. — Но стоит ли лишать человечество его истории? Стоит ли подменять одно человечество другим? Не будет ли это то же самое, что стереть это человечество с лица земли и создать на его месте новое? Будах, сморщив лоб, молча обдумывал. Румата ждал. За окном снова тоскливо заскрипели подводы. Будах тихо проговорил: — Тогда, господи, сотри нас с лица земли и создай заново, более совершенными... или, еще лучше, оставь нас и дай нам идти своей дорогой. — Сердце мое полно жалости, — медленно сказал Румата. — Я не могу этого сделать. И тут он увидел глаза Киры. Кира глядела на него с ужасом и надеждой. (с)
alada: И чего мы с тобой так маемся? Оба ходим вокруг да около Не расстались мы, не расстанемся. Это время ещё придёт… Даже если не повстречаемся, мы отныне не повстречаемся, Ты всегда будешь помнить искренность, принимая ее за лёд И чего мы с тобой дурачимся? Просим зрелищ и дыма в лёгкие Где-то там, мы по спискам значимся, друг для друга живым теплом! Да вот только, всё также прячемся, упиваясь от боли прячемся Самый близкий, глаголет истина… «что же в имени мне твоём?» (Виктория Миловидова) Тот, кого я люблю, Мне сказал, Что ему без меня трудно. Потому Я так себя берегу, Я смотрю по дороге под ноги, Я боюсь каждой капли дождя, Как бы она меня не убила. (Брехт)
alada: Невозможно держать в памяти все человечество. Это - как увидеть завтрашнюю еду в только что вымытой посуде. Ну или, допустим, - как почувствовать тепло шерсти оленя, бегущего в холодной стране. Так что наша жизнь рассчитана совсем на немножко - ну максимум на пару дней. Слышишь - какая тишина? Это просто на небе придумывают новую порцию наших судеб. Живешь, коллекционируя то, что тебе выпало совершать, все эти мутные стеклышки собираются где-то у тебя внутри, а когда они тебе будут уже не нужны, кто-то скажет: «Смотри, получилось неплохо, из этого вполне могла бы выйти душа». И хорошо, раз душа. А бывает - только чуть что не так, и оно разлетается заново, будто не собирал. А бывает еще - будто большая дыра, вот заглянешь внутрь - а там только пустота. И если тебе часов сорок восемь ни разу не придется поспать, неожиданно тебе станет ну как-то совершенно никуда и никак, и это не плохое настроение, не усталость, не депресняк - это просто кончилась твоя жизнь и тотчас началась опять. И засыпаешь с улыбкой, и видишь во сне облака… А я живу так тихо - небу легко про меня забыть, и я прожил старый осколок, но мне не выдали новой судьбы… пытаюсь за что-нибудь ухватиться, а оно тает у меня в руках. Надо попробовать дотянуть до зимы… (с) Аля Кудряшева
gingerredwitch: Сердце мое не томи, жажду мою утоли, Потому что я знаю, как оторвать тебя от земли. Сердце мое не в дали, жажду мою утоли, Потому что я знаю, как... потому что я знаю: Лететь - так на свет, Встречать - так рассвет. Рубить - так с плеча, Любить - так крича... Попадать - так не в бровь, а в глаз, Умирать - так в последний раз. А ушла весна, не вернешь - Не грустить, отпустить прочь. Ветерки стоят на мели, Вечерки такие пришли, Наплывает такой июнь - Разбитной, не чета маю. Ветерки стоят на мели - Полетели прочь от земли, Потому что я знаю, как... Потому что я знаю. Нервы мои оголи, жажду мою утоли, Потому что я знаю, как оторвать тебя от земли. Сердце мое не в дали - жажду мою утоли, Потому что я знаю как, потому что я знаю. Что можно уметь - попробуй ответь, Как свивается нить, как плетется сеть. Как ломает сеть небеса, Их швыряя в одни глаза - И подвластно вдруг им одним То, что раньше было твоим. Ветерки стоят на мели, Вечерки такие пришли... Не пугайся, я не ловец и небес не ломаю. Ветерки стоят на мели - Полетели прочь от земли, Потому что я знаю как, потому что я знаю. Клетку свою отопри, руки раскинь - и пари. Вдох и выдох - закрой глаза и взлетает по счету три. (С) Е.Болдырева, "Взлетное танго"
gingerredwitch: Никогда не кончиться детству, голубому шару не сдуться, Детство будет манить загадками и заветными звать местами, Баба с дедой не поседеют, мама с папой не разойдутся, И пломбир в стаканчике вафельном никогда дороже не станет. Никогда семья и работа в перспективе не замаячат, Никогда с одежды парадной не исчезнут банты и рюши, Никогда не сломается кукла и не лопнет любимый мячик, Никогда не умрет артистка, говорящая голосом Хрюши. Будет обувь всегда на вырост, будут слезы обиды сладки, Никогда любимого мальчика не заменит любимый мачо ..а река обретает форму безутешной плюшевой лапки и несет в открытое море мой веселый и звонкий мячик. (С) Анна Русс, «Никогда не кончиться детству»
Cassiopeia: Ты тёмных глаз не верь печали, Ты спи, мой мальчик, не мечтая, Не плачь в подушку безнадёжно. Ты спи, мой мальчик. Все так сложно. Мой гордый мальчик, ты не знаешь, О чём так яростно мечтаешь. В любом исходе будет боль. Так спи, мой мальчик. Ты - король. Сплетаешь сети, строишь планы, Коварства полон и обмана, Но, предавая вновь и вновь, Ты видишь лишь его любовь. И ты мечтаешь темной ночью, Кусая губы, зная точно, Что лишь во сне ты будешь с ним - Наступит день - ты вновь один.(c)
barsyusha: Cassiopeia пишет: Но, предавая вновь и вновь, Ты видишь лишь его любовь. Оооо!!!! Ненавижу за всё: И за то, что люблю, И за то, что ночами страдаю. Ненавижу тебя, как и веру мою И тебя вместе с ней проклинаю! Ненавижу глаза твои, губы твои, Пусть хоть часто во сне тебя вижу, Пусть люблю больше всех Больше жизни своей. Но, за то, что не мой - ненавижу. (с)
Cassiopeia: Говард Кнолл красавец, и это свойство его с младенчества отличает. Его только завистник не признает, только безнадежный не замечает. В Говарде всякий души не чает, Он любую денежку выручает И любую девушку приручает – И поэтому Говард всегда скучает. Старший Кнолл адвокат, он сухой и желтый, что твой пергамент, Он обожает сына, и четверга нет, Чтоб они не сидели в пабе, где им сварганят По какой-нибудь замечательной блади мэри. Кнолл человечней сына – по крайней мере, Он утешает женщин, которых тот отвергает. Вот какая-нибудь о встрече его попросит, И придет, и губа у нее дрожит, и вот-вот ее всю расквасит, А у старшего Кнолла и хрипотца, и проседь, Он глядит на нее, как сентиментальный бассет. «Я понимаю, трудно с собой бороться, - И такая, в глазах его легкая виноватца, - Но стоит ли плакать из-за моего уродца? Милочка, полно, глупо так убиваться». Нынче Говарда любит Бет (при живом-то муже). Бет звонит ему в дверь, затянув поясок потуже, Приезжает на час, хоть в съемочном макияже, Хоть на сутки между гастролей даже, Хлопает ртом, говорит ему «я же, я же», Только он не любит и эту тоже, От нее ему только хуже. Говард говорит отцу: «Бет не стоила мне ни пенса. Ни одного усилия, даже танца. Почему я прошу только сигарету, они мне уже «останься»? Ослабляю галстук, они мне уже «разденься»? Пап, я вырасту в мизантропа и извращенца, Эти люди мне просто не оставляют шанса».Кнолл осознает, что его сынок не имеет сердца, Но уж больно циничен, чтоб из-за этого сокрушаться. Говорит: «Ну пусть Бет заедет на той неделе поутешаться». *** Через неделю и семь неотвеченных вызовов на мобильном, Говард ночью вскакивает в обильном Ледяном поту, проступающем пятнами на пижаме. Ему снилось, что Бет находят за гаражами, Мертвую и вспухшую, чем-то, видимо, обкололась. Говард перезванивает, слышит грустный и сонный голос, Он внутри у нее похрустывает, как щербет. Говард выдыхает и произносит: «Бет, Я соскучился». Сердце ухает, как в колодце. Да их, кажется, все четыре по телу бьется. Повисает пауза. Бет тихонько в ответ смеется. Старший Кнолл ее не дожидается на обед. (с) Вера Полозкова До дрожи. Обожаю.
gingerredwitch: Кась, как же я рада тебя видеть!!! это изумительно. Села читать - и прикипела взглядом.
Cassiopeia: Джин, душа моя)) Мои наркотики не продают наркодиллеры, Мои наркотики цвета океанской волны, Мои наркотики в полуночных триллерах Толкают ангелы из-под полы. О, эти ангелы в шелковых одеяниях, С алмазными иглами съемных зубов, От их поцелуев под кожей сияние От самых глаз и до каблуков. А самый нежный с нимбом синего бисера Мне предлагает чистую-чистую боль И высыпает из капсульных блистеров Мне на ладонь океанскую соль. (с) Винтра
полная версия страницы